Рыбалка, рыбоводство и рыболовство в СССР

[Влад2 47429]

Навеяло старыми темами и спорами!

Всех заинтересованных и увлекающихся просим искать достоверные материалы и размещать в  этой теме!

Были ЛЮДИ!!!! ЧЕЛОВЕКИ!!!!

И наука не стояла и просила, а делала..............

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

Ссылки и траблы с других страниц будут удалятся!

Кидаем прямые ролики и фото................

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

 

[gudvin 2249]

класс, будет что посмотреть!

[Влад2 47429]

 

[Влад2 47429]

[Влад2 47429]

Успенский Д.

Партизан-рыболов

Шла вторая зима Великой Отечественной войны.

У одного из белорусских лесных озер приютились землянки небольшого партизанского отряда.

На нарах, устланных пахучими сосновыми ветвями, лежали два человека.

Один из них — местный уроженец, пятидесятилетний Мирон Иванович Бойко, спал.

Другой был Андрей Громов, поправляющийся от ранений. Он лежал с открытыми глазами и глядел на накат потолка, машинально пересчитывая сосновые жерди с их бурой корой, светлыми следами обрубленных сучьев и каплями янтарной смолы.

Дверь отворилась, и в землянку, вместе с ворвавшимся морозным воздухом и облаком пара, вошла Таня, девушка лет восемнадцати. Она внесла вязанку сучьев и опустила ее у небольшой печурки.

Увидев, что Андрей не спит, Таня сказала:

— Что-то Семенчук с Ярошеней задерживаются... Крупы и сахару почти не осталось...

Действительно, с питанием дело обстояло тяжело. Все партизаны и начальник отряда уже много дней как ушли далеко от своего лесного пристанища на подготовку крушения фашистского поезда, а Семенчука и Ярошеню послали за продовольствием для оставшихся на базе раненых партизан и медсестры. Однако посланные до сих пор не возвращались...

Разогрев ужин — ложки по три ничем не сдобренной ячневой каши и по кружке кипятка, Таня накормила раненых.

Поужинав, Мирон Иванович снова заснул.

— Поправляется,— подумал Андрей.— Теперь бы ему питание получше... А Семенчук с Ярошеней как на зло не идут. Может, и в самом деле с ними что-нибудь стряслось... Вот ведь положение... И озеро рядом, и рыба там есть, а как ее взять?

Он ясно представил себе оставшиеся в Москве рыболовные снасти, досадуя, что нет у него сейчас хотя бы пары блесен и моточка лески.

Огонек коптилки, освещавший землянку, замигал,— нагорел фитилек.

Вернулась Таня. Она заправила коптилку, прислушалась к дыханию спящего Мирона Ивановича и заботливо покрыла его полушубком.

— А ты почему не спишь? — спросила она, увидев, что Андрей лежит с раскрытыми глазами, и положила ладонь ему на лоб.

— Скажи, Танюша, есть у тебя иголки?

— Иголки?! Зачем тебе?

— Да ты отвечай. Есть?

— Найдутся.

— Так. А помнишь, у нас был кусок освинцованного провода?

— Помню. Еще сегодня под нарами видела.

— Хорошо. У Семенчука имеются напильник и шило. Поищи, пожалуйста, в его вещах. Потом вот еще что: лямки от немецкого парашюта у нас были,— помнишь? После того фрица, которого мы осенью ссадили. Темнозеленые такие, капроновые. И их найди.

— Зачем? Что это ты затеял, Андрей?

— Будем с тобой рыбу ловить!

— Рыбу?!

— Да, только без тебя я ничего не смогу, а вдвоем мы это дело осилим.

— Да какая же ловля зимой? Летом, я понимаю, а зимой...

— Танюша, милая, ты только помоги мне, а рыбы мы достанем.

В ответ Таня только недоверчиво покачала головой. Андрей стал обдумывать, как лучше сделать блесны. Ведь настоящих крючков нет, их должны заменить иголки без жала. А главное — как закрепить иголку в свинцовой пластинке, чтобы крючок не вертелся?..

Долго не смыкал глаз Андрей...

Утром Таня помогла больным умыться, дала им завтрак и, заметив вопросительный взгляд Андрея, утвердительно кивнула,— сейчас принесу,— и вышла.

Андрей спустил с нар ноги, посидел некоторое время, затем, опираясь на сосновый сук, пытался встать, но, морщась от боли, тотчас же сел обратно.

— Не выходит? — сочувственно спросил Мирон Иванович.

— Замозжило...

— Плохо, брат... Голодновато становится... Нас-то Таня кормит, а ела ли сама — вопрос...

Он замолк: в землянку вошла Таня.

— Танечка,— сказал Андрей, раскладывая на коленях здоровой правой рукой принесенные ею вещи,— не найдешь ли тоненькой стальной проволочки, такой, чтоб сквозь ушко иголки прошла. Хоть маленький кусочек...

— Что это вы затеваете? — удивился Мирон Иванович.

— Ничего особенного,— ответил Андрей.— Мы с Таней решили вас свежей рыбкой угостить. Вот наладим удочки, пойдем на озеро.

— Рыбы тут пропасть, да как взять ее зимой — вот задача. Летом-то и я бы вас ухой накормил...

Таня ушла искать проволочку, а Андрей принялся объяснять Мирону Ивановичу способ зимней ловли на блесну.

— Та-а-ак, значит,— покачивая головой, говорил Бойко,— все дело тут на обмане построено. Вот, мол, тебе рыбка, малек!.. А оно — не малек вовсе, а кусок свинца или жестянка. Занятно... Нет, для нас это дело непривычное. То ли дело сеточкой, неводком или вентерями ловить... Это вернее.

— Попытка — не пытка, Мирон Иванович. Попробуем.

Таня принесла моток стальной проволочки, найденной в сумке хозяйственного Семенчука. Андрей взял одну из иголок и примерил к ее ушку проволочку — подошла.

Принялись за дело. По указаниям Андрея Таня сняла с провода свинцовую оболочку, из которой затем было вырезано несколько продолговатых пластинок. Над зажженной лучиной «отпустили» закалку иголок, потом их загнули и вновь закалили. Пропустив стержень иголки через два отверстия в свинцовой пластинке, Андрей плотно обогнул ушко иголки — с продетым в него кусочком проволочки — верхней кромкой пластинки. Крючок держался крепко.

С капроновой парашютной лямки Таня срезала продольный край и ловко вытянула длинную нитку для лески. Затем она сходила за сосновыми ветками для удилищ, и к концу дня были готовы две удочки, да на запас шесть блесен и несколько метров лески.

На крючки Андрей привязал красные шерстинки, вытянутые из варежек Мирона Ивановича. Приготовления к рыбной ловле были закончены. Выйти на озеро решили следующим утром.

На рассвете Андрей, поддерживаемый Таней, вышел из землянки. Он опирался на захваченный с собою железный ломик, которым пользовались партизаны, доставая воду из озера.

Свежий морозный воздух опьянил Андрея. У него закружилась голова, и он крепче оперся на руку Тани.

Шагах в тридцати от землянки начинался ледяной покров довольно большого озера с торчащими вдоль берега прошлогодними стеблями тростника и осоки, полузанесенными снегом. С трудом преодолел это расстояние Андрей.

— Попробуем тут, Танюша,— опустившись на лед, сказал он.

Таня пробила первую лунку. Толщина льда, к счастью, была невелика — не больше четверти метра.

Андрей опустил блесну в лунку, но под нею оказалось только с полметра воды.

— Мелковато. Надо поглубже искать. Я пока на этой лунке посижу, попробую, а ты руби новую, вон там.

Андрей присел на захваченное Таней ведро, вытянул больную ногу и, держа на весу левую руку, правой стал блеснить. Но первая лунка не дала ничего, и он вскоре перебрался на вторую.

Здесь минуты две блесна играла в воде впустую, а затем по всем жилам Андрея вдруг пробежал огонь такого радостного ощущения, которого он не испытывал как будто еще ни разу в жизни...

Знакомый окуневый стук!.. да такой стук, который свидетельствовал о солидной добыче.

Перекидывая леску через кисть забинтованной руки, Андрей стал поспешно поднимать добычу, но, когда рыба была уже у самой лунки, леска ослабла, и первый окунь сошел.

— Не везет!..— с досадой подумал Андрей.— Надо приноровиться ловить на иголку...

Он вновь опустил блесну в воду. Через полминуты — опять поклевка, и крупный окунь, весом не меньше полкило, пойман! Через минуту — еще один!

Побледневшие за время долгого лежания в землянке щеки Андрея покрылись румянцем. Он уже не чувствовал донимавшей его с утра ноющей боли в левой ноге, не ощущал ломоты в заживающей руке. Он весь был сосредоточен на одной мысли, на одном желании: чтобы начавший брать окунь не переставал хватать блесну, чтобы количество этих красноперых красавцев, лежащих на снегу возле лунки, все росло и росло... Ведь эти окуни для них — для Мирона Ивановича, для Тани, для него, Андрея — силы, здоровье, жизнь...

Вот и третий окунь, за ним два схода подряд. Вот уже пять рыб билось на снегу. И все ровные — граммов по 400—600 весом.

Таня, никогда не видевшая такой ловли рыбы, с изумлением смотрела на Андрея.

Он продолжал ловить. Сходов было не так много. Блесны пришлось заменять дважды. Первую срезал щуренок, а на второй разогнулась игла. К полудню клев прекратился, и рыболовы двинулись к землянке.

— Ну, как дела? Рассказывайте скорей,— с трудом повернув к вошедшим голову, спросил Мирон Иванович.

— Сейчас сами увидите,— ответила Таня, улыбаясь.

Она помогла Андрею улечься на нары и, выбежав из землянки, принесла ведро, почти полное рыбы.

Мирон Иванович приподнялся на локте:

— Ну-ка, покажи, покажи. Все окунь? Хороша рыбка. Поздравляю, ребятки! Теперь наше дело в гору пойдет. Молодцы, ей-богу! Никак я не думал, Андрей, что такой фитюлькой, как эти блесны, можно этакие дела делать...

В следующие дни Андрей с Таней также ловили рыбу. Стала и Таня блеснить. Вернувшиеся через неделю Семенчук и Ярошеня так и застали их на озере, у лунок.

А вскоре, выполнив задание, возвратились и все остальные партизаны.

Велико было их удивление, когда Таня угостила вернувшихся друзей ухой из свежей рыбы, и немало похвал выпало на долю как поварихи, так и основного «виновника торжества» — Андрея.

Опубликовано в альманахе «Рыболов-спортсмен», № 6, 1956 г.

[Игорь А. 12136]

Вспомнил этот рассказ в Термезе в госпитале в 82-ом. Карпы по килу в фонтане плавали... пацаны прикололись - классно было бы поймать... подумал, вспомнил, и сказал "Гавно вопрос". Гнутая иголка, суровая нитка, символический поплавок из перевязанных спичек, мякиш хлеба. И самый важный элемент - прикрытие))) Группа выздоравливающих, с безмятежным видом прикрывающая меня от взглядов снующего люда))) Одного докилошника точно поймал, и, на сколько помню - не спалился. Знание - сила))))